Ad cogitandum et agendum homo natus est

Дрейк — типичный англичанин своей эпохи. Сын сельского проповедника, старший из двенадцати детей, с десяти лет — юнга, с шестнадцати — капитан собственного малюсенького барка. Он настолько цельная натура, что его личность трудно выделить из обстоятельств жизни. Но не стоит забывать, что обстоятельства, за которыми теряется личность Дрейка, он создал собственными руками.

Он жил в ту эпоху, когда война была прибыльным торговым предприятием, а мореплавание — искусством, смертельно опасным приключением и способом быстро разбогатеть. И каперство было очень достойным занятием для уважающего себя мужчины. Каперы — пираты, нападавшие только на корабли врагов своего государства, эти бесстрашные хищники, поражающие воображение равно как отвагой, так и выдумкой, нанесли врагам Англии урон больший, чем вымуштрованная армия. Люди, не боявшиеся самого дьявола, но искренне и фанатично верившие в Бога, смеявшиеся смерти в лицо, отброшенные от родных берегов на тысячи миль, надеявшиеся только на самих себя, словно бы несли частицу Англии в себе. Они и были Англией в той же степени, как их любимая королева — переменчивая, умная, своевольная Елизавета Тюдор.

Френсис Дрейк — не просто один из плеяды героев тех войн. Он лучший.

Его фамилия переводится как «селезень». Обычная смешная фамилия. Объясняя плененным испанцам, кто он такой — в те времена было принято представляться врагам, — юный Дрейк постарался передать звучание своего имени с испанским акцентом. Ирония судьбы: по-испански Эль Драко — отнюдь не «уточка», а вовсе даже «дракон».

Все гадкие утята вырастают и превращаются в прекрасных лебедей. Этот утенок из-за собственной ошибки в произношении превратился в дракона.

  

Таким он и остался. Непостижимым, непредсказуемым, нечеловечески удачливым драконом. И все его ошибки чудесным образом превращались в победы. Провидение не просто играло ему на руку. Казалось, оно играет вместо него.

Он поступил на корабль юнгой в возрасте десяти лет. Когда ему исполнилось шестнадцать, умер хозяин и завещал свой барк Дрейку. Так шестнадцатилетний юноша, по нашим меркам — почти мальчик, стал полноправным капитаном. Он немедленно предложил свои услуги дяде, Джону Хокинсу, успевшему прославиться и разбогатеть на торговле «черным деревом». Маленький барк «Джудит», принадлежавший Дрейку, был пятым кораблем в эскадре Хокинса, нацелившейся штурмовать Номбре-де-Диос, испанскую крепость в Америке. Штурм был отбит, и в Англию вернулся один-единственный корабль - «Джудит» капитана Дрейка.

Дрейк не собирался вторым после Магеллана совершать кругосветное путешествие и открывать знаменитый пролив, названный его именем. Он думал пограбить испанцев в Южной Америке, обогнув ее с юга, и вернуться тем же путем. Экспедиция готовилась с размахом, в ней на паях участвовали не только лондонские купцы, что было делом обычным, но и высшие сеньоры королевства, включая монархиню. Ее величество высоко ценила удачу своего ручного дракона, а он дорожил ее доверием.

С самого начала экспедиция не заладилась. На Огненной Земле вспыхнул бунт, и Дрейк подавил его, сочтя, однако, случившееся дурной приметой. Пять кораблей двинулись дальше Магеллановым проливом, оставив за спиной повешенного вожака мятежников. Примета не замедлила сбыться: в Тихом океане экспедицию разметал лютый шторм. Три корабля затонули вместе с экипажем, один с великим трудом сумел вернуться в Англию. А Дрейк исчез.

Тут и проявилась его сумасшедшая удача, оборачивавшая любую неприятность ему на пользу. Его скромный — неполных двадцать метров в длину, менее шести метров в ширину — корабль «Пеликан» отшвырнуло бурей на юго-восток, что позволило Дрейку открыть широкий пролив между Южной Америкой и Антарктидой. Особой выгоды это открытие ему не принесло, а о славе в веках он, как и положено прирожденному авантюристу, не задумывался. Поэтому Дрейк, оставшийся в одиночестве, повел корабль на север вдоль западного побережья Америки.

Его там не ждали. Испанцы сдавались больше от изумления, чем от страха при залпе его восемнадцати пушек. Дрейк жировал, как волк в овечьей отаре, к которой забыли приставить пастухов и собак. Он переименовал корабль в «Золотую лань» за легкость, с которой та прыгала по волнам. И уже к середине путешествия Дрейк обнаружил, что добычу некуда складывать. Тогда он велел выбросить за борт серебро, чтобы освободить место для золота.

Говорят, матросы рыдали, выбрасывая серебряные слитки в морскую пучину. И по сей день где-то у берегов Эквадора покоятся на дне многие тонны серебра Дрейка.

Он курсировал вдоль побережья, а испанцы в напряжении гадали, где его ждать. Угадать не получилось ни разу. Испанцы и представить не могли, что у Дрейка не было карт, поэтому он положился на волю Бога, свою удачу и плыл, куда ветер принесет. Ветер неизменно приносил к добыче. И совсем не туда, где Дрейка ждали испанцы. А когда Дрейку надоело блуждать, ветер вынес его к незащищенной гавани, где стояли два удобных галеона, пригодных для перевозки добычи, и в капитанской каюте одного из них обнаружились новейшие секретные карты.

Испанцы отчаялись его поймать. Они устроили засаду у побережья Чили, рассчитывая перехватить Дрейка на обратном пути в Англию. А Дрейк, добравшись до Калифорнии, решил: на юге он уже все ограбил, надо посмотреть, что есть в западном направлении. И поплыл через Тихий океан. Домой. Когда он, обогнув мыс Доброй Надежды и проплыв мимо Африки, вернулся в английский порт Плимут, испанцы еще ждали его в Магеллановом проливе.

Испанский король, владыка полмира Филипп Второй искренне ненавидел этого английского выскочку. И было за что.

Получив известие о подготовке испанского вторжения в Англию, королева спросила у Дрейка, что он намерен предпринять. Дрейк решил, что это удачный случай нанести упреждающий удар. Удар он нацелил на порт Кадис, где полным ходом шло строительство кораблей «Непобедимой армады». Испанскому королю донесли, что Дрейк желает нанести ему визит. И Филипп Второй... не поверил! Он просто не поверил, что Дрейк осмелится.

Дрейк влетел в гавань, защищенную только галерами, во главе флотилии из пяти мощных кораблей. Уничтожил галеры и разметал тридцать восемь строящихся галеонов. Нашлось и чем поживиться: в порту укрывался корабль с грузом хереса. Продолжать экспедицию с такой добычей невозможно — это же готовая причина для бунта! Вылить за борт — жалко до слез. Поругавшись с партнерами, Дрейк, которому жадность не позволила вернуться в Англию так быстро, отправил их домой с драгоценным вином, а сам остался один.

За ним охотился весь испанский флот, и Дрейк не придумал ничего умней, чем захватить небольшую португальскую крепость Сагреж и отсидеться в ней. Совершенно случайно именно в этой крепости шел сбор дубовых досок для бочек под питьевую воду. Дрейк сжег весь приготовленный запас, не зная еще, что этот поступок годом позже вынудит половину «Непобедимой армады» страдать от кишечных заболеваний. Ведь новые бочки изготовили из сырой доски, и вода в них мигом протухла...

Отдохнув, Дрейк очень осторожно стал пробираться восвояси. И опять же совершенно случайно наткнулся в открытом море на испанский галеон, груженый так, что не мог стрелять: из-за низкой осадки не открывались пушечные порты. Испанцы сдались без боя.

Это был личный корабль Филиппа Второго, который вез баснословно ценный груз. Испанский король ждал его, как второго пришествия, — иначе он не мог расплатиться с долгами, в которых погряз, готовясь к войне с Англией.

Корабль достался Дрейку и английской королеве. Европейские банкиры объявили испанского короля банкротом. Снаряжение «Непобедимой армады» и поход к английским берегам пришлось отложить на целый год. Давней привычке Дрейк положился на ветер — куда вынесет. Ветер вынес его, уже смертельно больного, к проклятой крепости. Обессиленный лихорадкой, Дрейк велел облачить себя в доспехи, чтобы умереть, как подобает мужчине.